В 2017 году специально посвящённый авторству стихотворения круглый стол, состоявшийся в Пятигорском университете с участием 24 российских и зарубежных лермонтоведов, решительно высказался в пользу безусловной принадлежности стихотворения М. Ю. Лермонтову.
В том что стихи принадлежат именно Лермонтову, не сомневался даже император.
После ознакомления со стихотворением и письменного доклада шефа жандармов А. Х. Бенкендорфа император наложил следующую резолюцию: «Приятные стихи, нечего сказать; я послал Веймарна (П. Х. Веймарн, генерал-майор, начальник штаба гвардии) в Царское Село осмотреть бумаги Лермонтова и, если там обнаружатся и другие подозрительные, наложить на них арест. Пока что я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого молодого человека и удостовериться, не помешан ли он; а потом поступим с ним согласно закону»
Отсутствие черновиков и автографов – веское основание для сомнений в авторстве. Это бесспорно. С другой стороны, бесспорен и тот факт, что не сохранились или до сих не найдены около 100 автографов стихотворений Лермонтова («среди них: «Нищий», «Умирающий гладиатор», «Бородино», «Ветка Палестины», «Дары Терека», «Воздушный корабль», «Завещание», «Из под таинственной холодной полумаски»
(…) Из поэм утрачены автографы полного текста «Сашки», а также автографы «Моряка», «Хаджи Абрека», «Монго», «Песня про… купца Калашникова», «Тамбовской казначейши», последней ред. «Демона»), приблизительно четвертая часть их общего числа, однако никто не оспаривает в данном случае авторства Лермонтова.
Более того, отъявленный русофил и русский офицер Лермонтов и ранее позволял себе подобные высказывания. В неоконченном романе «Вадим» он мог позволить себе написать: «Русский народ, этот сторукий исполин, скорее перенесет жестокость и надменность своего повелителя, чем слабость его; он желает быть наказываем, но справедливо, он согласен служить – но хочет гордиться своим рабством, хочет поднимать голову, чтоб смотреть на своего господина»
Стихотворению отказали в авторстве Лермонтова, так как любящих Россию задевал (обижал, оскорблял) эпитет немытая. Разумеется, критика родной страны обидна для тех, кто её любит, независимо от того, справедлива критика или нет. С их точки зрения, Лермонтов якобы не мог обидеть, критиковать и т. п., так как не хотел вреда своей стране.
Конечно, не хотел вреда. Но как считал сам Лермонтов, нужно ли критиковать?
Критиковал, и беспощадно. Там стонет человек от рабства и цепей!.. Друг! этот край… моя отчизна! (Жалобы турка) Перед опасностью позорно малодушны и перед властию – презренные рабы (Дума).
Мелькают образы бездушные людей, приличьем стянутые маски (1-е января). И знаменитое: А вы, надменные потомки известной подлостью прославленных отцов… Чего касалась эта критика? Рабского состояния – крепостничества, подчинения тирании. И рабства души – лицемерия, равнодушия к несправедливости. И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, такая пустая и глупая шутка (И скучно и грустно). В начале поприща мы вянем без борьбы; Мы иссушили ум наукою бесплодной (Дума). Особенно неприемлемо для поэта, что культурный слой общества и молодёжь не борется против рабства и не протестует. На слово «младость» есть рифма гадость кроме рифмы радость (Сашка). И прах наш с строгостью судьи и гражданина потомок оскорбит презрительным стихом, насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом (Дума).
Как видим, Лермонтов в поэзии бывал предельно резок и даже предвидел, что его слова могут кого-то оскорбить (или же современники Лермонтова будут оскорблены поэтом-потомком за равнодушие к несправедливостям общественной жизни).
Итак, Лермонтов протестует против несправедливости общества.
Против чего восстаёт? Против рабства (это ключевое понятие). Причём рабы не только в прямом смысле – крепостные или чиновники низшего ранга, а люди, согласные с подчинением абсолютизму власти. С какой позиции восстает Лермонтов против рабства юридического и духовного? С позиции Высшего Суда, суда Божия. Но есть и Божий суд, наперсники разврата. Есть грозный суд: он ждёт; он недоступен звону злата, и мысли и дела он знает наперёд (Смерть поэта).
Продолжение следует
